Книга Женщины графа Ланзбури  - Хелен Диксон

– Это не сон. – Она заглянула ему в глаза. – Я люблю тебя, Кристофер. Если бы ты в первый раз, когда делал мне предложение, сказал, что любишь меня, я бы сразу согласилась. Но я с ранней юности внушила себе, что я не выйду за того, кто меня не любит. Ни на что меньшее я не была согласна. Но теперь ты сказал, что любишь меня, я счастлива, и… – она улыбнулась, – пора готовиться к свадьбе.

– Согласен. Мы обвенчаемся, как только все можно будет устроить. Хотя предупреждаю, моя мать наверняка захочет, чтобы свадьба прошла в Чалфонте.

– Да! Не могу придумать лучшего места.

– Когда?

– Мне кажется, лучше всего обвенчаться на Рождество. У меня появится возможность помочь Финну с выставкой, а потом я уговорю его ненадолго задержаться. Он был ближайшим другом моего отца, и я хочу, чтобы замуж меня выдавал именно он. Ты не возражаешь?

– Так тому и быть – поженимся на Рождество.

Остаток ночи прошел в медленной, безмолвной любви. Они исследовали друг друга, снова и снова сливаясь воедино телесно, а затем и духовно. Прижавшись к нему, Джейн нежно гладила его щеку, а он целовал ее ладонь.

– Я люблю тебя, – прошептал он, держа ее в объятиях, радуясь тому, что между ними происходило; никогда еще он не знал такой прочной связи, какую создала их любовь.

До Джейн он не жил по-настоящему. Объединившись с ней, он возродился.

Эпилог

В Чалфонте царило волнение. Так как свадьбу назначили на 26 декабря, День подарков, Джейн приехала в Оксфордшир за неделю до праздников.

Кроме того, она собиралась помочь леди Ланзбури и Октавии украсить дом к Рождеству. Кристофер находился в Лондоне; он должен был приехать в Чалфонт к Рождественскому сочельнику и привезти с собой тетю Кэролайн и Финна.

Снег засыпал окрестности Чалфонта и лежал белыми волнами. Веселый смех Джейн и ее радость оказались заразительными. После ее приезда и солнце как будто светило ярче. Все повеселели и готовились к Рождеству с удвоенной силой.

Наконец приехал Кристофер. Джейн стояла на аллее и ждала, когда экипаж покажется из-за поворота. Кристофер первым спрыгнул на землю. Он помог своим спутникам спуститься, а затем привлек к себе Джейн.

Леди Ланзбури пригласила Кэролайн и Финна в дом, а Джейн и Кристофер задержались.

– Ты счастлива? – Он обнял ее за талию.

– Счастливее не бывает. – Ее улыбка подтверждала ее слова. – Люблю этот дом.

– Он так же действует на всех.

Взявшись за руки, они вошли в дом через большие дубовые двери. В огромном камине пылал огонь; холл украшали корзины с шишками и гирлянды из вечнозеленых растений, омелы, остролиста и плюща.

– Ах, как красиво! – ахнула тетя Кэролайн. – Вы только посмотрите на елку! – Она подошла ближе к огромной ели, которая стала центром притяжения.

Окруженная множеством подарков, елка стояла в ярко украшенной кадушке, а на верхушке сидела красивая золотоволосая фея в золотом платье, с золотыми крылышками, с волшебной палочкой. Дерево было украшено сверкающим дождем и блестящими игрушками, в которых отражался свет многочисленных восковых свечек. Рядом с елкой стоял наготове слуга с мокрой губкой, чтобы не допустить пожара.

– Обычно мы ставим елку в гостиной, – объяснила леди Ланзбури, – но Джейн предложила поставить ее в холле, где ее сразу увидят все, кто заходит в дом. Вынуждена согласиться: так лучше.

Рождественский сочельник стал одним из тех зимних дней, в которые поднимается настроение. Снег, который шел накануне всю ночь, прекратился. Небо казалось огромным пространством лазури, а солнце светило так ярко, что можно было разглядеть всю округу.

Тепло одевшись в шубы, разноцветные шарфы и шляпы, натянутые на уши, чтобы не замерзнуть, Кристофер и Джейн со смехом тащили санки, прокладывая дорогу в глубоком снегу. Они повели Октавию кататься с горы в парке. Весело катались полчаса, а затем забросили санки и принялись лепить снеговика. Дело кончилось тем, что Кристофер устроил со своими разрумянившимися спутницами игру в снежки. Визжа от смеха, Джейн и Октавия повалили Кристофера в снег и держали, пока тот не запросил пощады. Джейн сунула снежок ему за воротник. Он посадил ее на себя верхом и звонко чмокнул в щеку.

Промокнув, они вернулись в дом, чтобы переодеться в сухую одежду.

* * *

К вечеру в Чалфонте собрались гости – соседи и друзья. Длинная галерея как будто ожила. Впервые за много лет она стала не просто пустым пространством, увешанным портретами предков. В ней разожгли камин, подали легкий ужин, играли музыканты. Танцоры кружились по полу, оставляя после себя ароматы лаванды и розовой воды.

Кристофер, пригласив Джейн на танец, обвил рукой ее талию и властно притянул к себе. Тихая музыка наполнила галерею долгими гармоничными аккордами, которые плыли вокруг, окутывая их ореолом уюта и тихих ласк.

– Как тебе нравится твое первое английское Рождество?

– Я так счастлива, что не могу поверить, что все происходит наяву. Мне кажется, что я сплю и вот-вот проснусь. Поверить не могу, что послезавтра я стану твоей женой!

– Лучше поверь, дорогая, – прошептал он, глядя на искусительницу в своих объятиях.

Они прошли в танце через всю галерею. Кристофер кружил будущую жену в вальсе, и иногда оба хохотали, выдумывая собственные па. Они шептали друг другу нежные слова, делились мечтами и надеждами, как и положено жениху и невесте.

Вечером пришла небольшая группа бродячих музыкантов, которые славили Христа. Они выстроились полукругом у входа и исполнили все любимые рождественские гимны: «О, придите все верующие», «Однажды в граде царя Давида» и многие другие. Обитатели Чалфонта им подпевали.

После Октавия помогала Джейн и леди Ланзбури угощать музыкантов глинтвейном и сладкими пирожками.

Когда гости разошлись, все отправились в гостиную, где с криками радости начали разворачивать подарки. Потом сидели у камина, жарили каштаны, пили портвейн и смеялись. Они засиделись допоздна; обстановка была теплой и располагающей. Джейн вдруг стало грустно, потому что отца не было рядом. Глядя вдаль, она погрузилась в ностальгические воспоминания о том, как они праздновали Рождество в прежние годы. Она невольно покосилась на Финна. Прочитав ее мысли, он поднял бокал и произнес тост:

– За отсутствующих друзей.

Джейн улыбнулась.

– Да, за отсутствующих друзей!

Наступило утро Рождества, и из кухни восхитительно запахло корицей, яблоками и жареным мясом. В отличие от сочельника день был тихим. Все пошли в церковь, а потом сели за традиционный рождественский ужин с индейкой и всем, что полагается. На десерт подали пылающий пудинг. Все радостно говорили о свадьбе Кристофера и Джейн, которая должна была состояться на следующий день.

И вот наконец настал День подарков, и Джейн и Кристофер поженились. Свадьба была немноголюдной; их обвенчали в деревенской церкви Чалфонта. Октавия была единственной подружкой невесты; ее нарядили в голубое платье из тафты, украшенное рюшами и лентами, на плечах у нее лежала белая меховая накидка. Она держала в руках букетик цветов и улыбалась во весь рот. Она не скрывала радости: теперь Джейн будет жить в Чалфонте, станет ее сестрой и больше никогда не уедет. Леди Ланзбури и тетя Кэролайн обменивались добродушными взглядами. Обе были очень довольны тем, как все обернулось.